Дорогами святых апостолов

Teрритoрия сoврeмeннoй Турции буквaльнo усeянa лeгeндaрными пaмятникaми — эллинистичeскими, визaнтийскими и oсмaнскими. Нo рядoм с Трoeй, Милeтoм, Стaмбулoм сoxрaнились и гoрoдa, связaнныe с истoриeй рaннeгo xристиaнствa. Кoнeчнo, навряд ли ли мoжнo вeсти рeчь oб aрxитeктурe aпoстoльскиx врeмeн. Пeрвыe цeркви были прoстo мoлeльными дoмaми, oт кoтoрыx нынe нe oстaлoсь и слeдa. Oднaкo сoxрaнились сaми гeoгрaфичeскиe пункты, пoслужившиe aрeнoй стaнoвлeния вeликoй вeры, и тeксты, пoвeствующиe oб этoм стaнoвлeнии, — бoлee чeм дoстaтoчныe oриeнтиры ради тoгo, чтoбы oтпрaвиться пo слeдaм пeрвыx xристиaн в Мaлoй Aзии.

Прoдумывaя мaршрут пoeздки, автор стoяли пeрeд oгрoмным выбoрoм: пoсeщaя мeстa, гдe прoпoвeдoвaли святыe oтцы, пришлoсь бы oбъexaть пoчти всю стрaну. В кoнцe кoнцoв, пишущий эти строки рeшили сoсрeдoтoчиться нa ee югo-зaпaднoй чaсти — трeугoльникe мeжду Иeрaпoлeм, гдe прoпoвeдoвaл и принял мучeничeскую смeрть aпoстoл Филюха; Эфeсoм, гдe жил Иoaнн Бoгoслoв, и Пaтaрoй, гдe рoдился святитeль Никoлaй. К тoму жe этoт колея в вoльнoй пoслeдoвaтeльнoсти пoвтoряeт мaршрут знaмeнитeйшeгo, трeтьeгo путeшeствия Пaвлa, прo «турeцкий этaп» кoтoрoгo в «Дeянияx» скaзaнo: oн «oбoшeл всю Гaлaтию и Фригию. Зaтeм oн пeрeшeл плoскoгoрьe и пришeл в Эфeс».

В пoискax нeсущeствующeгo. Пo стoпaм aпoстoлa

Сeйчaс нaд тeм сaмым плoскoгoрьeм, прoрeзaя лучaми eдинствeнную нa всe нeбo тучу, зaxoдит сoлнцe. Наша сестра жe пoднимaeмся пo склoну срeди руин дрeвнeгo Иeрaпoля, oстaвляя пoзaди бeлыe трaвeртинoвыe тeррaсы Пaмуккaлe.

Удивитeльнoe мeстo, гдe фaнтaстичeскaя прирoдa и aнтичнaя истoрия слились в нeрaздeльнoe цeлoe, кaк случилoсь с дрeвними грoбницaми, кoтoрыe нa здeшнeм склoнe врoсли в извeсткoвыe oтлoжeния и кaжутся издaли зaнeсeнными снeгoм дoмaми. Изо-пoд зeмли пoвсюду прoбивaются ключи, бoгaтыe извeсткoвыми сoлями. Имeннo oтлoжeния этиx сoлeй выстилaют склoн, сбeгaют пo нeму бeлoснeжными кaскaдaми, нaвисaют сo скaл сoсулькaми и oкaймляют тeррaски-трaвeртины, нaпoлнeнныe тeплoй вoдoй. A нaд ними, нa сaмoм плaтo, зaбирaясь всe вышe, рaзбрoсaны oстaтки дрeвнeгo гoрoдa, извeстнoгo пo мeньшeй мeрe с III вeкa дo н. э., рaскoпки кoтoрoгo вeдут нынчe итaльянскиe aрxeoлoги. Туристы брoдят здeсь стaйкaми дoпoзднa, чeрeдуя принятиe вaнн в вaкaнтныx лужицax с oсмoтрoм руин.

Вoдятся около этиx стaйкax и гиды. Oни сooбщaют туристaм мaссу пoлeзныx и нaвeрнякa туточки жe зaбывaющиxся пoдрoбнoстeй — прo типы сaркoфaгoв и систeму пoдaчи вoды в aнтичнoм гoрoдe. Гиды вoдят любoзнaтeльныx пo aгoрe, клaдбищу и глaвнoй тoргoвoй улицe Иeрaпoля. A вoт к мaртириoну (мeсту мучeничeствa) aпoстoлa Филиппa дoбирaeтся eдвa ли дeсятaя чaсть групп. В мeстax «густoгo скoплeния aнтичнoсти» пaмятники рaннeгo xристиaнствa стoят oбычнo нeскoлькo oсoбнякoм, стoрoнясь глaвныx плoщaдeй и улиц, слoвнo трeбуя к сeбe oтдeльнoгo внимaния.

Липа, oб иeрaпoльскoй мoгилe кoтoрoгo гoвoрится вo всex путeвoдитeляx, знaчится пятым в ряду aпoстoлoв. В Житии eгo скaзaнo, чтo, кoгдa oн пришел в Иераполь, с те «было много языческих храмов, в том числе мечеть, посвященный змеям, где обитала огромная ехидна» (ехида-аспид). Речь здесь может идти о Сабазии — верховном фригийском божестве, которого греки отождествляли с Дионисом. Символом Сабазия изумительный Фригии и в самом деле служил змей, так кое-что священный аспид вполне мог проживать в храме. Опять-таки, даже если это так, от «змеиного» храма держи сегодняшний день не осталось и следа. Что что мудреного, если учитывать то, что говорит предание об апостоле: «Петр Филипп силой молитвы умертвил ехидну и исцелил многих укушенных змеями. В числе исцеленных была баба правителя города Анфипата, принявшая христианство. По наущению жрецов храма ехидны Анфипат приказал распять святых апостолов Филиппа и Варфоломея. В сие время началось землетрясение, и всех присутствовавших на синедрион засыпало землей. Распятый на кресте у храма ехидны посланник Филипп молился о спасении распявших его. Видя происходившее, род уверовал во Христа и стал требовать снятия с креста апостолов. Лука Варфоломей, снятый с креста, был еще жив и, получив отрешающий, крестил всех уверовавших и поставил им епископа. Фома Филипп, молитвами которого все, кроме Анфипата и жрецов, остались живы, скончался нате кресте».

В 560 году его мощи были перенесены в Город на семи холмах, в крипту базилики Двенадцати Апостолов, где они находятся и теперь. Тем не менее, добравшись до построенного в начале V столетия мартириона, через которого сохранились фундамент, часть стены, перекрытий и порядочно колонн, мы читаем на установленном итальянцами щите: «Среди здания должны находиться бренные останки апостола Филиппа». В ходе путешествия нам паки (и паки) не раз придется столкнуться с подобными противоречиями.

Ровно по ведущей к святому месту монументальной лестнице тем временем поднимается партия молодых англичан, сопровождаемых гидом. Дождавшись, пока симпатия закончит рассказ, спрашиваю — здесь ли все но находится могила апостола? Тот, слегка поморщившись, отвечает, чего — едва ли, поскольку храм построен четыре века через, и тогда это место вряд ли могли ввести, а теперь и подавно. Когда я отхожу на несколько шагов с этой группы, то слышу, как гид комментирует после моей спиной: «Видите, некоторые приезжают сюда следовать баснями». Звучит довольно обидно, но, может находиться, он и прав?..

Когда англичане и их скептически юстированный. Ant. разобранный гид уже уходили, мы обратили внимание держи небольшую, очень старую плиту посреди центрального восьмиугольника. Рань кажется, что это ключевой элемент композиции и кое-что весь храм выстроен вокруг него. Я радуюсь, как мы совершили маленькое открытие, и даже не задаюсь сильнее вопросом, пуста ли могила, если это возлюбленная.

Мы спускаемся от мартириона к нашей машине, нате которой только сегодня начали путь из Антальи, отколь апостол Павел отправился в свое первое путешествие после полуострову. На территории Турции находились семь самых крупных христианских общин — Эфесская, Смирнская, Пергамская, Фиатирская, Сардийская, Филадельфийская и Лаодикийская. Кончено они были основаны апостолом Павлом или его учениками в 40—50-е годы I века. В дальнейшем их взял подо патронат апостол Иоанн, собравший вокруг себя в Эфесе не кот наплакал учеников — в будущем отцов церкви.

Его «вотчина» начинается по соседству — около развалин фригийского города Лаодикия, в восьми километрах с Иераполя.

Особая территория

Вплоть до 60-х годов н. э. гонителями Аня были отнюдь не римляне, а соотечественники-иудеи. Раз уж на то пошло последователей Иисуса было слишком мало, и они находились избыток далеко для того, чтобы привлечь внимание имперской администрации. А во земляки обвинили их в желании разрушить Иерусалимский Ойкос — символ могущества и богоизбранности евреев. Речь идет о случае, описанном в Евангелии ото Иоанна (2:19), когда Христос изгнал торговцев с храмового двора. Тогда Иисус в подтверждение своего власть на подобный поступок ответил фарисеям: «Разрушьте капище сей, и я в три дня воздвигну его». Под храмом Сын Божий имел в виду свое тело, но этого ни один человек из фарисеев не понял. В устах лжесвидетелей «разрушьте» превратилось в «разрушу» (Мф. 26:61). Этак из метафоры сделали приговор. Именно за называние этого образа в проповедях был насмерть забит камнями высокий диакон Стефан. То же произошло и со святым Иаковом — сводным братом Иисуса (сыном Иосифа ото первого брака). Против христиан были даже приблизительно называемые эбиониты (по-арамейски «нищие»). Их до сих пор называют иудео-христианами. Эбиониты считали себя иудеями: они чтили Кумирня и Тору, следовали принятым нормам поведения. Христа они называли «обыкновенным человеком, тот или иной только за совершенство нрава признан праведным и тот или другой родился от соединения мужа с Марией».

Однако дальше подавления римлянами восстания за независимость Иудеи (66—70 годы н. э.), в отдельных случаях император Тит разрушил Иерусалимский Храм, эбиониты равно как подверглись гонениям: иудеи посчитали, что сбылось жажда Христа. В результате они превратились в небольшую секту сверху севере Израиля, за Иорданом. Однако не нужно думать, что 12 апостолов Христа разошлись в середине I века изо Палестины, опасаясь за свою жизнь. Так им велел Бог поможет перед вознесением (Мф.28:19). Каждый апостол тянул рок, в какие земли ему последовать по Божьей воле. В Малую Азию отправилось трое: Филипка, Варфоломей и Иоанн. Впрочем, и остальным приходилось проходить сии земли на своем пути. Малая Азия после этого уже представляла собой котел религий, своего рода академический перекресток многих народов. За столетия на сих землях сложилась особая среда абсолютной веротерпимости и мистической восприимчивости к новым религиозным веяниям.

Прямо поэтому идеи христианства нашли тут быстрый эхо. Нет ни одного апостола, который бы безграмотный ступал на земли Малой Азии, не говоря сейчас о десятках святых, творивших там позднее свои да что ты. Здесь ищут гробницы Богородицы и Марии Магдалины. В конце концов, здесь впервые появился сам термин «христианство», приписываемый апостолу Павлу. К моменту, порой в 313 году римский император Константин сделал католицизм государственной религией, на территории Малой Азии сделано существовали свои мученики, свои проповедники, патриархи и богословы. Что-то около эти земли на 700 лет (до разделения церквей в 1054 году) стали центром христианской жизни. В IV—V веках в малоазийских городах (Никее, Константинополе, Эфесе, Халкедоне) прошли первые Вселенские соборы, бери которых утверждались догматы христианства. Свое значение Малая Азия никак не утратила и в составе Византии — наследнице Восточной Римской империи — вплоть впредь до завоевания ее турками в 1453 году.

Павел Котов

Предания и видения. По части стопам богослова

На огромном холме, окруженном высокой и целехонькой, вне единого изъяна, сеткой и поросшем сухой травой и колючками, бесконечно неспешно ведутся раскопки. На большой площади бывшего города обнаружена всего ((и) делов пара строений, да еще высятся колонны держи агоре, а крутой склон выстилает гигантский амфитеатр. Соль печет нещадно, и кругом нет ни единого дерева. Видимо, вдоль этим причинам туристов сюда почти не возят.

В Лаодикии нами движет Надя найти руины одной из семи церквей, о которых говорится в Апокалипсисе, — лучше, здания, которое, как обоснованно полагают ученые-религиоведы Нового времени чай Ренана и Штрауса, существовало «при» общине этой церкви.

Нате установленном среди руин щите мы читаем, словно к началу нашей эры город разбогател благодаря производству качественной шерсти и развитию банковского положение. Только ни слова не говорится о нужной нам церкви, не без того именно в ней, должно быть, также зачитывалось цидулка апостола Павла Колоссянам, адресованное еще и христианам Лаодикии и Иераполя (Паля. 2, 1). Правда, еще при осмотре амфитеатра нам попалась в глаза заброшенная руина. Единственное, что сохранилось с здания в относительной целости, — это апсида, судя соответственно которой — перед нами развалины базилики византийских времен. В I веке н. э. такого сооружения торчать тут, конечно же, не могло. Может составлять, базилика была выстроена на месте той самой церкви — так кто теперь это установит? Мы покидаем руины и едем дальше на запад, в самое сердце пирушка территории, где проповедовал Иоанн Богослов.

Чем ближе к Эгейскому морю, тем нежней и разнообразней краски, даже климат меняется, и вот сейчас стекла машины заливает прохладный дождик, который внутри высохших трав Лаодикии, наверное, показался бы как по мановению волшебной палочки. Чуть не доезжая до Смирны, мы сворачиваем бери Сельчук, то есть, в переводе на язык побольше древней географии, Эфес. Помимо грандиозных развалин античного города в этом месте находятся домик Богоматери, могила апостола Иоанна Богослова, развалины еще одной из упоминаемых им в Апокалипсисе церквей, здание, где проходил III Вселенский собор, и так называемый углубление «семи спящих отроков» — всего и не перечислишь. С последним связано такое поверье: во времена правления императора Деция (249—251) семь молодых юношей-Аня, спасаясь от римлян, укрылись в пещере, где и были замурованы преследователями. Утром они проснулись от землетрясения, открывшего вход в пещеру, а возвратясь в город, обнаружили себя уже в V веке, когда протестантизм стало государственной религией. Предание дошло до нас в христианских документах VI века, только самое интересное то, что события эти упоминаются и в Коране (Сура 18). Позднее на месте этой пещеры, расположенной примерно в 8 километрах с античного города, был выстроен храм, развалины которого в наши дней открыты для туристов.

Мы же решаем сделать первые шаги наш осмотр раннехристианских достопримечательностей с «Марьямана» — старого, в византийском стиле на хазе, где некогда нашла приют Дева Мария. Само собой разумеется, что Иисус поручил заботу о матери своему любимому ученику Иоанну. В книжка, что Мария в последующем действительно жила в его доме, христианская автокефалия едина. А вот в вопросе о том, где Богородица провела последние годы и преставилась, начинаются расхождения. Коль (скоро) православные богословы утверждают, что Дева Мария умерла в Иерусалиме, так католики склонны считать, что это произошло в Эфесе. В частности, они ссылаются нате видения тяжело больной немецкой монахини Катерины Эммерих, которая в начале XIX века пункт за пунктом описала место, где мы сейчас находимся. Ей виделись сцены изо жизни Богородицы и Иоанна Богослова в Эфесе, где возлюбленная никогда не бывала, а когда у нее появились до сей поры и стигматы — кровавые раны на местах ран распятого Христа, — сие вызвало немалый интерес общественности к монахине. К ней аж пожаловал немецкий поэт Клеменс Брентано, составивший изо ее рассказов книгу «Жизнь Пресвятой Богородицы». Сделано в конце XIX века читавшие эту книгу священнослужители Водан за другим отправлялись в исследовательские экспедиции в Эфес и с неизменным успехом обретали город, в точности описанное монахиней. В те времена в находящейся в 15 километрах отсель горной деревеньке обитало немало христиан, и выяснилось, отчего в день Успения Богородицы у них с незапамятных времен пристало приходить именно сюда. Позднее здесь были произведены отрытие, и под руинами с сохранившейся апсидой обнаружили фундамент VI столетия, а подо ним еще небольшой слой, датированный I веком. На днях дом отреставрирован и превращен в храм, в нем служит пестрая монашеская одиннадцать надежд — доброжелательный молодой итальянец, суровый старый индус и двум монахини — полячка и американка.

Если насчет места захоронения Богородицы существуют неодинаковые версии, то по поводу могилы Иоанна Богослова сомнений в отлучке: она находится рядом со средневековой крепостью, которую автор видели еще с автострады. Мы сворачиваем по коричневому указателю Saint John. Только что не тут же справа — большие ворота, на которых написано, сколько крепость закрыта. Однако сами ворота при этом открыты, и, зайдя в них, автор оказываемся среди усаженных розами, ухоженных развалин, надо которыми нависает крепостная стена, словно бы обтянутая двумя гигантскими турецкими флагами и такого а размера портретом Ататюрка — первого президента Турции.

В IV веке для месте могилы была построена маленькая церковь с деревянной крышей, а чрез 200 лет при императоре Юстиниане здесь возвели огромную базилику с взяв шесть раз куполами, каждый из которых достигал в высоту 30 метров. Теперь от нее остались лишь напольные плиты ещё бы несколько рядов белоснежных колонн, и на фоне мягкого близкого неба, расцвеченного широкой радугой, пожалуй, что они вполне могут обходиться и без куполов, по какой причине это — храм, разомкнутый ввысь. Здесь же, возьми большой, в два человеческих роста, обтесанной временем тумбе изо красного кирпича свил гнездо аист. Время вечернее, и помимо нас на развалинах почти никого нет. В какой-нибудь месяц среди колонн какой-то экспансивный молодой индивидуальность, стоя на коленях, припадает к мраморной плите. Антеклиза установлена во время визита Папы Римского в 70-х годах прошлого века, и почти нею, как гласит надпись, покоится Иоанн Мулла. Однако и на кирпичной глыбе, увенчанной гнездом аиста, очищать схожая табличка. Быть может, благодаря гнезду глыбища с табличкой выглядят гораздо аутентичней.

Возникший словно изо-под земли пожилой мужичок в рабочей одежде личиной читает мои мысли. «Здесь», — указывает спирт на гармонирующую с цветом его лица кирпичную глыбу. По прошествии времени, махнув рукой в сторону мраморной плиты, пренебрежительно усмехается. «Я работаю тутовник 15 лет», — добавляет он, придавая веса своим утверждениям. «Сие правительство ничего не соображает. Вот, смотри семо», — он подзывает нас к частично сохранившейся крытой галерее, ведущей округ колонн, и счищает тонкий слой земли, под которым проступает византийский узорчатый пол. Мне кажется, что тот, кто присыпает сие никем не охраняемое великолепие землей, очень пусть даже хорошо соображает и, во всяком случае, поступает кругом правильно. Но турок, расхаживая взад и вперед и будто бы высматривая что-то на земле, продолжает роптать на бестолковость правительства и маленькую зарплату. Мне представляется, который он напрашивается на бакшиш. Но у него побольше смелые намерения. Убедившись, что рядом никого несть, он достает из кармана тряпицу, в которую завернуты старинные монеты. Таже я еще не раз встречу продавцов монеток держи античных руинах. Но этот по сравнению с ними — виртуоз, да вдобавок симпатяга. «Вот смотрите, что я туточки нашел», — говорит он, и кажется, что не больше и не меньше так, блуждая по развалинам и глядя под коньки, он их и подобрал. А уж с каким азартом дьявол кусал их и швырял об камни, когда наша сестра усомнились в подлинности монет. Из этнографического интереса пишущий эти строки вступили в торг, а дальше мне уже было неприспособленно повернуться к нему спиной и уйти. Тем более яко он проработал здесь 15 лет и у него пятеро детей и такая добродушная и красная, хрен с ним даже не от смущения, физиономия. «Как тебя зовут?» — спрашиваю я у него нате очередном витке торга. «Али, Мустафа, Осман — что угодно имя, какое тебе больше нравится», — отвечает симпатия, глядя по-прежнему себе под ноги, примерно по выработавшейся за многие годы профессиональной привычке. Как же, тут он прав, у черной археологии имен в избытке, но суть одна…

Любимый ученик

Апостол Иоанн известный как любимый ученик Иисуса, автор четвертого Евангелия и Апокалипсиса. Дружно с апостолом Андреем он был первым, кого Распятый призвал следовать за собой. Некоторые ученые хотя (бы) предполагают, что Иоанн приходился Христу двоюродным братом. Беспричинно это или нет, но, во всяком случае, Иоанн был единственным с апостолов, кто стоял у Креста и кому Иисус поручил заботу о своей матери. По мнению апостольскому жребию Иоанн отправился в Эфес — столицу римской провинции Азия. Правдоподобно, в это путешествие апостол пошел вместе с Богородицей, дорого, по другим сведениям, Мария в это время проповедовала в Армении и Грузии.

Сиречь бы там ни было, последние годы своей жизни возлюбленная провела вместе с Иоанном в небольшом домике в Эфесе. Собственными глазами (видеть) же апостол начал в провинции антиязыческую войну, сопровождавшуюся многими чудесами. Одначе во время гонений на христиан при императоре Домициане (правил в 81—96 годы) его арестовали и отправили для суд в Рим.

Пребывание Иоанна в столице империи опять же сопровождалось чудесами: на него не подействовали ни цианид, ни кипящее масло. Разочаровавшись в намерениях казнить святого, негус отправил его в ссылку на остров Патмос. Аккурат там, по одной из версий, и были написаны и Жизнеописание, и Апокалипсис. В Эфес, где, вероятно, апостол и закончил Весть, ему удалось вернуться только при императоре Нерве (правил в 96—98 годы). После он и провел остаток дней. И опять не обошлось минус чудес.

Существует апокриф, довольно популярный в средневековой Европе, соответственно которому Иоанн не умер. Так же, ровно патриарх Енох или пророк Илия, он стал одним с тех, которому была дарована вечная жизнь нет слов исполнение пророчества Христа: «Истинно говорю вам: жрать некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, по образу уже увидят Сына Человеческого, грядущего во Царствии Своем» (Мф. 16:28). За легенде, на 120-м году жизни Иоанн попросил семерых любимых учеников выбросить из памяти себя живым. Узнав об этом, остальные христиане Эфеса раскопали могилу. Возлюбленная оказалась пустой. Но каждый год 8 мая вселенная на этом месте мироточила и многие, прикоснувшиеся к ней, исцелялись.

Пашуха Котов

Гало над Эфесом

Не успев обшмонать до заката базилику Иоанна Богослова, возвращаемся тама на следующее утро. День на этот раз как-то совершенно другой, ясный, прозрачный. Когда мы добираемся вплоть до храма, солнце уже в зените. А вокруг него — сие я замечаю, входя в ворота базилики, — светится гигантское чекушка — гало. Полтора часа назад в небе над Измиром хорошо такого и в помине не было. Здесь же ведь ли место особое, то ли нам незаслуженно фортунит. После вчерашней радуги и этой сегодняшней, совершенно диковинной прелести мне кажется, что над собором Иоанна издревле творится что-то чудесное. С торжествующим видом — тырли-мырли, ну как вам наш Иоанн? — я спрашиваю турецкого охранника в области-английски, показывая на небо: «Это у вас и тот и другой день?» Охранник, похоже, меня не понимает, же вяло кивает с видом человека, утомленного частотой беспричинных небесных знамений.

Тем не менее, прав ли я, называя Иоанна «нашим»? С одной стороны, сия святыня может считаться исключительно христианской, в отличие с того же домика Богородицы, которой, как Матери пророка Исы, близ нас приходили поклониться и мусульмане. И все же Иоанн провел после этого многие годы, а может быть, и основную часть своей долгой жизни, а благодаря этому он тоже вносит в атмосферу этого места какой-либо-то примиряющий и объединяющий дух. Доносящиеся из расположенной три) шага. Ant. вдали мечети звуки дневной молитвы мусульман не вступают ни в самомалейший диссонанс с христианской святыней. Да и сама мечеть по сути дела построенной из камней базилики Иоанна Богослова, а получи ее крыше другой аист свил такое но гнездо, как на могиле апостола.

Солнечное гало без повреждени день стоит надо всем Эфесом. Сияет оно и надо прекрасно сохранившимися и отреставрированными руинами античного города. Во-первых, что поражает вступающего на его территорию, — масштабы здешнего театра. Весь, путешествия по античным руинам позволяют сделать целиком определенный вывод — меньше всего страдают от времени гробницы и театры. В этом, может бытийствовать, даже заключен какой-то символический смысл, только о нем пусть лучше судят другие. Я же сужу не долго думая о размерах эфесского театра, в чем мне помогает портящий туристическую картинку назревший подъемный кран, который не возвышается, как разрешено было бы ожидать, а, скорее, теряется на фоне «зрелища». Короче (говоря) «зрелище» этот театр назван в «Деяниях апостолов», идеже ему отведено немалое место. Когда Павел добрался задолго. Ant. с Эфеса и обратил немало здешних жителей в христианскую веру, сие не понравилось в первую очередь чеканщикам, делавшим серебряные копии знаменитого храма Артемиды (ото него сохранилась одна-единственная колонна, думаю, с умыслом восстановленная в наши дни, чтобы туристы могли подать себе его размеры). Чеканщики, схватив спутников Павла, созвали жителей Эфеса в эстрада, где около двух часов скандировали: «Велика Диана Ефесская! Блюститель же порядка, утишив народ, сказал: мужи Ефесские! экий человек не знает, что город Ефес (за)грызть служитель великой богини Артемиды? Если же в этом налицо денег не состоит спора, то надо вам быть спокойными и отнюдь не поступать опрометчиво» (Деян.: 19, 34—40).

Огромное пространство церкви, в которой проходил III (Эфесский) Всемирный собор, сейчас стоит открытое всем ветрам, как ни достаточно хорошо сохранились одна из апсид, мириады колонн, несколько напольных плит и даже крестильная сосуд. Как и в других античных городах, где мы побывали, руины базилики стоят в стороне от центральной торговой улицы (с правой стороны от нижнего входа в Эфес), и мало кто сворачивает получи ведущую туда, окаймленную высокой травой тропинку. Первая автокефалия на этом месте была построена в IV столетии, бок о бок с домом, где, как записано в протоколе Эфесского собора, шток по прибытии в Эфес Богородица. Затем здесь а были возведены два больших собора, так ровно получился колоссальный церковный комплекс. Пространства этих двух храмов протянулись одно вслед за другим торжественной анфиладой.

Проходя через нее, ты да я видим под ногами мозаику. Краска поблекла, да цвета еще можно узнать — желтый, красный и блекло-синий. Местами мозаика еще держится на фундаменте, а идеже-то камешки выпали и рассыпались. Я вспоминаю присыпанные землей мозаики рядом могилы Иоанна Богослова, и это решение кажется до сей поры более мудрым, чем прежде…

Всеобщий покровитель

По отношению ко всему, при всем обилии легенд и преданий, связанных с Николаем Чудотворцем, знаем автор этих строк о нем совсем немного. Известный нам образ Николая Мирликийского держи самом деле вобрал в себя черты биографии всё ещё и другого святого, также родом из Ликии, — Николая Пинарского, жившего двумя столетиями спустя время. Что из дошедших до нас житий относится к одному, а зачем к другому — установить сейчас крайне затруднительно. Однако так, что более известный Николай родился в Патаре, а дальше был избран архиепископом в Мирах, можно утверждать с уверенностью. Бытие святого сообщает, что его родители долго были бесплодны. Начинание сына они восприняли как Божественный дар и поклялись дать понятие дитя Богу. Николай оправдал их надежды: спирт с раннего детства проявлял искреннее религиозное рвение, на ногах сутками на молитве без еды и невзирая возьми холод, наполняющий каменные церкви осенью и зимой. Суще уже епископом, Николай не только проповедовал Глагол Божие, но и совершал чудеса милосердия. Так, как-то раз святой узнал о том, что один пожилой гражданин Мир Ликийских разорился. Его жена давно умерла, оставив баба с тремя дочерьми. Положение дел было безвыходным, и сверху семейном совете решили, что дочери займутся проституцией, с намерением прокормить себя и старого отца. Услышав об этом, важнейший Николай ночью пришел в дом и у кровати каждой изо дочерей оставил по мешочку, наполненному золотыми монетами (с целью еще и на приданое хватило). Именно с этих пор родился заведение класть рождественские подарки в чулки. Николай не однова спасал немощных, тонувших и ложно обвиненных. Почти одновременно после смерти, происшедшей между 342 и 351 годами, скелет святого начали мироточить и исцелять. В Х веке Малую Азию стали брать в осаду мусульмане, а в 1086 году Миры подверглись жесткому разграблению. К этому добавилась экологическая катаклизм — местность оказалась заболочена, ее покрыл толстый устой песка и грязи. Чтобы спасти святыню, жители итальянского города Бари 20 апреля 1087 годы снарядили экспедицию из трех кораблей. Под видом торговцев итальянцы проникли в городок и ночью выкрали останки святого. С тех пор они находятся в Никольском соборе сего города. В наши дни турецкие власти активно добиваются возвращения мощей сверху историческую родину, планируя даже апеллировать к международному суду в Гааге. Надлежащее) время, в самой Турции святой Николай не просто почитается в духе защитник бедных и рыбаков, но и считается чем-ведь вроде легендарного национального героя. Но вряд ли христиане иным часом-нибудь согласятся расстаться с одной из главных своих святынь.

Павлуся Котов

Дед Мороз и Ноэль-баба. По стопам святого

В средневековых хрониках наворачивать сведения о знаменитой чудотворной иконе апостола Иоанна, которая, к сожалению, пропала в эпоху иконоборчества (VIII — IX века). Возлюбленная хранилась в Ликийских Мирах (нынешнем Демре), в Синайском соборе, в дальнейшем, где в IV веке совершал службы святой Николай Маг и где суждено закончиться нашему путешествию.

По пути в Миры-Демре пишущий эти строки заглянули в приморский городок Патара, где, как ходят слухи, во второй половине III века родился будущий бискуп Мир Ликийских. Это местечко входит в моду у западных туристов, и их не запрещается понять. Представьте себе белоснежный песчаный пляж, переступающий в руины античного города, а вокруг — зеленая сельская пастораль. На западном побережье Турции море отступило, и бывшие гавани, такие, (языко Эфес, оказались на несколько километров удалены с берега. Здесь же, в Патаре, столь масштабных изменений далеко не произошло — разве что добавилась огромная песчаная коса, куда приходят откладывать яйца морские черепахи. Да что ты, и еще один след времени: вплоть до недавнего времени древние развалины Патары были наполовину занесены песком и производили эффект города, затерянного в пустыне. Сейчас же и въездную арку, и эстрада, и базилику откопали, но среди всех этих достопримечательностей как не бывало никаких следов дома, где родился святитель Никуша. Может быть, его еще просто не раскопали?

Отнюдь не уцелел и тот храм в Мирах, где по легенде дьявол был избран архиепископом. Когда 17 столетий отступать в Мирах скончался глава епархии, ему долго маловыгодный могли найти замену. Пока одному из старейших епископов в видении безвыгодный явился ангел, повелевший ему стать ночью в притворе храма и охранять за тем, кто первым придет на утреннее всенощное (бдение) — этот угодный Господу муж и должен стать умереть и не встать главе епархии. Именно так получил свой храмовой сан Николай Чудотворец. Надо сказать, что турецкие экскурсоводы по мнению-своему редактируют эту историю, рассказывая, что спирт первым сошел с корабля, приплывшего в тот день в Миры. Видимо, свычка общаться с туристами заставляет их видеть и в святом Николае новоприбывшего путешественника…

Молельня этот, где Николай служил после своего избрания, был разрушен землетрясением. А в раннем Средние века подле того места, где он стоял, построили огромную базилику, равным образом изрядно пострадавшую за последовавшие столетия. Сейчас возлюбленная частично отреставрирована и уведена под горизонтальный навес, а пизда ней вместо бронзового памятника Святому Николаю, установленному в 2000 году, высится получи и распишись постаменте пластиковый Санта-Клаус, будто переставленный семо с предрождественской витрины или из-под новогодней елки. Числом-турецки он зовется «Ноэль-баба», то (у)потреблять «рождественский дед» (в XIX веке турки взяли много слов изо французского, в том числе и «Рождество» — «ноэль»). Т. е. выяснилось, «подмена» произошла в 2005 году, вызвав возмущение со стороны москвичей, на деньги которых был установлен опаленный солнцем монумент святого. В свою очередь, Турция утверждала, будто в их варианте «Санта-Клаус» более узнаваем и может приманить к храму если не больше паломников, то, в соответствии с крайней мере, больше туристов. В конце концов, турки уступили, и в 2006 году вернули свидетельство на храмовую территорию. Однако они поставили его приставки не- на прежний постамент в виде земного шара, какой-нибудь находится на площадке напротив храма, а скромно, у одной с церковных дверей.

Кстати, неразумения по поводу местных святынь возникали промежду двумя державами и в XIX столетии. В 1850 году большой ранчо земли, на котором стоит храм, был куплен получи имя княжны Александры Голицыной. Реставрация началась точию через 10 лет — помешала Крымская война. Работами руководил галльский архитектор Огюст Зальцман. За несколько лет была произведена выщербинка 6 500 кубометров земли, возобновлены стены и своды главного нефа, а и части боковых галерей и двух притворов. А в 1877 году началась Русско-турецкая военные действия. Охрану храма поручили афонским монахам, но тетька вскоре вернулись в свои обители на Святой злоключение. После окончания боевых действий в 1878 году турки обнаружили костел бесхозным и отдали его греческой церкви, чтобы негодный раз не раздавать земли потенциальному врагу. В ходе последней реставрации в храме были в полную силу восстановлены фрески IX—XI веков. Результат превосходит полно ожидания. Вспоминая свой визит сюда шесть парение назад, ясно вижу перед собой красовавшуюся получи алтарном камне табличку на русском: «Не оседать. Место святое». Сейчас такая табличка здесь была бы сделано излишней — реставраторы все-таки сумели вернуть храму должную важность.

Для наших соотечественников Турция — впрочем, в большинстве случаев вовсе не библейская — давно уже стала самой привлекательной туристической страной получай планете. Хотелось бы еще только, чтоб кадр(ы), приезжающие в Малую Азию, понимали и чувствовали, по насколько важной для нашей общей духовной истории земле они ходят. Ей-же-ей же, ведь все, даже далекие от религиозной экзальтации граждане, понимают и чувствуют сие, скажем, в Иерусалиме или на Генисаретском озере. В среднем вот, Турция, исхоженная вдоль и поперек стопами великих святых, слышавшая речи и апостола Павла, и Николая Чудотворца, ничуть не менее этого достойна.